В один из октябрьских дней 1775 года границы Городни, которая представляла собой помесь деревянных, каменных построек и дворцов на разных стадиях возведения и разрушения, пересек экипаж, нагруженный тяжелыми сундуками. В сундуках — книги и медицинское оборудование, семена и саженцы различных растений, гербарий, устройства для астрономических (т.е. за природными явлениями) наблюдений. Хозяин экипажа, усталый (или вдохновленный?) почти трехмесячным переездом из Лиона, взглянув за занавеску, воскликнул: «J’avais bien besoin de!» ну, или что-то подобное. И непонятно, означало это: «Черт меня попутал!» Или все же немного другое вроде: «Довольно милый городок, надо сказать».

Таким представлялся приезд Жилибера в Городню нам, бродягам из XXI века, (правда, на автомобиле) добровольно переместившимся во времена только что запрещенного иезуитства, набухшие жаждой тайн масонства и медицинских реформ, достойных чести и подражания. Парк имени Жилибера для нас пока не парк, а фигура, встречающая при входе. Никакой не горожанин XVII столетия, как официально указано, а именно тот, кто нам нужен, — месье Жан Эммануэль Жилибер, 34-летний доктор из Франции, который заложил вот здесь, на месте, где впоследствии будут крутиться карусели, лучший в Европе ботанический сад с экзотами вроде дьявольского мундштука, или корня единорога.

Жилибер или горожанин 18 века

Немного в стороне стоит здание в стиле барокко, придуманное итальянцем Джузеппе де Сакко, придворным архитектором Тизенгауза. Эта розовая трехэтажка с «крыльями», «обсеченными» шестигранными башнями, и есть основанная месье Жилибером медицинская школа. В башнях располагаются аудитории, в которых дети крестьян из окрестностей Городни изучают латынь, анатомию и хирургию. Слышите, как адьюнкт Вирион цитирует кого-то из классиков? «Чего не излечивает железо, то излечивает огонь, чего не излечивает огонь, то следует считать неизлечимым». Через два с лишним века это здание будет отдано военной комендатуре. Поэтому фотографироваться на его фоне запрещено. Пойдем, что ли, дальше.

Вот иезуитская аптека, из которой в XXI веке сделают аптеку-музей. Входом своим она обращена во двор, ведь еще недавно принадлежала орденскому монастырю. Теперь, когда деятельность иезуитов приостановлена, здесь распоряжается Жилибер — учит своих воспитанников получать из корешков и листьев различных plantago да taraxacum жидкие порошки цвета мертвой воды...

Медицинская академия Жилибера на рисунке Наполеона Орды

С французским энтузиазмом взялся Жилибер в Городне за дело — и с такой же французской бескомпромиссностью начал совершать scandale. Выделенный ему господином Тизенгаузом особняк — с прислугой и тройкой лошадей, продуктами, дровами, свечами (по крайней мере, расходы за три года составили 17 785 злотых) — оказался, мягко говоря, «не очень». Мы не знаем, где этот особняк стоял точно, но почему-то верим, что он был «не очень». Между тем, на мясо месье Жан также жаловался: мол, несвежее. Да кто же то мясо сейчас проверит? По данным на 1779 год, когда Жилибер «развернулся», в западной части рынка, вблизи бывшей Мостовой, стояли так называемые «ятки христианские мясные». Держали их какие-то братья Януцевичи, Андрей и Михаил, а также Петр Барташевич. Так вот ятки те, как исследователи пишут, мало что были каменные, так еще имели ограждение и ворота. То есть, цивилизованная торговля в цивилизованном городе цивилизованной страны. «А что представляла собой торговля мясом во Франции?» — спросите вы. А я отвечу, и очень точно. Словами Дениса Фонвизина, поскольку как раз тогда он отправился в родной для Жилибера французский Лион, чтобы изгнать из жены «червя». Французские эскулапы напоили женщину ореховым маслом — и помогло! Так вот что Денис Иванович, пораженный Лионом и им же возмущенный, писал тогда своей сестре: «Скажу тебе один пример, а по сему и прочее разумевай: шедши по самой лучшей улице в Лионе, увидел я вдруг посреди ее много людей и несколько блистающих факелов среди белого дня. Я думал, что это какое-нибудь знатное погребение, и подошел посмотреть поближе. Вообрази же, что я увидел? Господа французы изволят обжигать свинью! Подумай, какое нашли место, и попустила ли б наша полиция среди Миллионной улицы опаливать свинью! Словом сказать, господа вояжеры лгут бессовестно, описывая Францию земным раем».

Романтикам

Большинство путешествий на автомобиле происходит при непосредственном участии Солнца и его активной поддержке: утром едешь навстречу восходу, вечером возвращаешься, созерцая закат. Солнце — свидетель всех наших путешествий. И, наверное, они ему нравятся, иначе не передавало бы оно нам такой креативный настрой. Как-то, наблюдая пролитый по линии горизонта румянец, пятилетний на то время Сережка сделал вывод, достойный особой симпатии. «Это Солнышко поправляет одеяльце», — сказал он.

Городня времен Жилибера. Слева от храма — аптека и одновременно учебная база

Наш Жилибер, видимо, также приукрашивался, выдавая себя за цивилизованного месье в стране зубров и медведей. Но мы симпатизируем ему как нашему герою. Мы прощаем Жилиберу легкомысленный апломб за все здешние достижения. Да и зубров наших он изучал, чрезвычайнейшим образом, в анатомическом театре. Такие таинственно-жуткие учреждения с надписью на фронтоне о смерти, которая в этом месте призвана помогать жизни, имела каждая уважаемая медицинская академия. И местная не отставала. Здесь препарировали не только умерших людей, но — намного чаще — и животных. И доктор Жилибер считал, что кожа со лба зубра, имея характерный мускусный запах, может использоваться для «ускорения родов у нервных женщин».

Славный доктор Жилибер

Вы же хотя бы не верьте тем, кто приписывает память о Жилибере зданию в Телеграфном переулке, так называемому Дому масонов. Да, Жилибер был масоном. Но дом этот построен не менее чем через десять лет после того октябрьского дня, когда границы Гродно пересек экипаж, нагруженный тяжелыми сундуками. И точно позже, чем Жан Эммануэль Жилибер в сопровождении 76 экипажей с библиотекой, гербарием и коллекцией минералов выехал из Городни навсегда.

Путешествовала Светлана Денисова.

Открытия

Закон перехода количественных изменений в качественные в отношении путешествующих лиц утверждает следующее: информационно-эстетическое воздействие посещенных мест и увиденных экспонатов после определенного количества предпоследних и последних проходит «точку бифуркации» (раздвоения) — часть его отражается на состоянии души путешественника сразу, непосредственно в момент созерцания, другая же, гораздо большая, создает элемент отсрочки, отчего закон получает название Закона информационно-эстетического последействия.

Такая вот умная мысль оформилась в голове через некоторое время после посещения очередного музея и созерцания новых бесчисленных раритетов. Говоря проще, если вы не очень впечатлены путешествием, то это, возможно, временно. Придет время, когда вам захочется его повторить.

14 мая 2015 года. Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zviazda.by/2015/05/83450.html