Военный психолог В. Сапожников: «Психологическое оружие превращается в самостоятельное средство войны»

Просмотров: 7827Комментарии: 0

В каждой области человеческой деятельности, где речь идет об отдельных людях или даже целых коллективах, нередко может понадобиться совет психолога. Специалист подобного рода всегда занимает важное и ответственное место в любой организации или структуре. Не исключение — Вооруженные Силы Республики Беларусь. Только быть военным психологом — непросто. Об особенностях этой профессии мы узнали у практикующего военного психолога, старшего помощника начальника отделения идеологической работы 61-й истребительной авиабазы Военно-воздушных сил и войск противовоздушной обороны Вооруженных Сил Беларуси Валерия Сапожникова.

Для знакомства. Валерий Сапожников — военный в четвертом поколении. Окончил военный факультет БГУ. По специализации — военный психолог. Со 2 курса более узко занимается авиационной психологией. Не одна курсовая и, конечно же, диплом были посвящены именно этой тематике. В 2009 году Валерий Сапожников занимает первое место среди психологов Северо-Западного оперативно-тактического командования. В прошлом году за научную работу «Использование методики "Ключ" в преодолении синдрома эмоционального выгорания у военных» стал лучшим и среди военных психологов войск Военно-воздушных сил и войск противовоздушной обороны Вооруженных Сил страны.

— Валерий Олегович, на конкурсе такого уровня побеждают только те, кто предлагает некоторые нововведения. В чем суть вашей работы?

— Летная деятельность, особенно истребительная авиация, требует очень больших перегрузок. Как физических, так и эмоциональных. В истребительной авиации основная форма подготовки — сложный пилотаж, который выполняется во всех диапазонах высот. Бывает, что летчик совершает до трех вылетов в один полетный день. В результате интенсивной подготовки у него начинают проявляться симптомы утомления, переутомления и, как следствие, боязнь совершить ошибку. Поэтому, чтобы избавить летчика от этого состояния, снять напряженность и повысить работоспособность, я предложил целый комплекс упражнений, которые можно выполнять в процессе подготовки к полетам, между ними или во время отдыха.

— А есть ли необходимость выделять авиационную психологию в отдельную профессиональную сферу военных?

— Необходимость очень большая. И так думаю не только я. Это особый род деятельности, отличающийся большими нагрузками, высоким риском авиационного инцидента и ответственностью не только за себя, а и за других. Еще в Советском Союзе были целые институты по родам авиации, которые занимались конкретно вертолетчиками, истребителями, дальней авиацией, бомбардировщиками...Сегодня развивать авиационную психологию нам приходится в условиях независимого государства — Республики Беларусь. Думаю, что настанет время, когда в каждой авиационной базе появится должность психолога, который будет работать непосредственно с летным составом.

— Предположу, что на нее претендуете и вы?

— Не ошибаетесь! Меня давно интересует психология людей авиации. Помню, как впервые приехал на авиабазу в Мачулищах. Моя задача была — провести психологическое тестирование среди летчиков. Правда, прежде меня провезли на вертолете, чтобы я почувствовал то, что каждый раз испытывают они. Была ночь, мы на некоторое время «зависли» над окраиной Минска. Честно говоря, все это мне сказало больше, чем тестирование. Почувствовал даже какую-то романтику.

— Еще более романтичным было бы быть летчиком?

— Непосредственно летная деятельность меня лично не прельщает. Меня интересует именно специальность, выбранная мной.

— Полагаю, что немаловажна роль военного психолога в определении психологических критериев отбора личного состава для определенного рода войск?

— Действительно. Каждый раз вместе с представителями части я принимаю участие в призывной кампании, когда мы отбираем пополнение для нашей авиационной базы. Изучаем личные дела, беседуем с призывниками и, исходя из наших руководящих документов, делаем выводы. У нас есть утвержденный перечень критериев, по которым можно призывнику отказать или отправить его на углубленное изучение.

— И на этом взаимоотношения между психологом и военным заканчиваются?

— Не со всеми. Среди военнослужащих срочной службы есть круг людей, так называемая группа динамического наблюдения, которая находится под моим контролем. Бывает и группа риска, куда обычно входят люди с психологическими проблемами. К счастью, у нас таких нет. Что свидетельствует о хорошей работе в военкоматах: чем лучше отработаешь там, тем проще тебе будет потом. А вот в группу динамического наблюдения входят военные в зависимости от этапа службы в армии. Например, те, кто только пришел и кому тяжело адаптироваться в замкнутом коллективе: или он очень домашний, или, например, его воспитывала только мать. С таким человеком я чаще общаюсь, интересуюсь, с кем он наладил контакты, как он приспосабливается к армейской жизни. Если все налаживается, такой военнослужащий из этой группы исключается. Правда, периодически я все равно за ним наблюдаю, общаюсь в неформальной обстановке, тогда он может мне больше сказать, чем в кабинетном формате.

— Получается, что остальные военнослужащие вниманием психолога обделены...

— Не совсем так. Еще в начале службы я с солдатами срочной службы провожу тренинги на сплочение коллектива. Кроме того, любой желающий может посетить меня и индивидуально. Обычно военных интересуют приемы снятия эмоционального напряжения или личные проблемы, с которыми они самостоятельно не могут справиться. Бывает, что юноши делятся со мной самым сокровенным. Поэтому моя задача — оказать им психологическую поддержку.

военный психолог Валерий Сапожников

— А может, иногда и предупредить многие негативные проявления в отношениях между военнослужащими?

— Действительно. Среди военнослужащих постоянно провожу анкетирование. Использую ряд методик на выявление лидерских качеств. Наблюдаю за ребятами в повседневной деятельности: как они идут в строю, застегнутыми или нет, кто где стоит и как разговаривает с товарищами. Затем делаю определенные выводы: уже по этим характеристикам можно выявить потенциального лидера или нарушителя дисциплины. Поэтому, если вовремя это заметил, на такого военнослужащего можно повлиять и даже заранее предотвратить его действия.

— Наверное, можете повлиять и на то, поднимется тот или иной летчик сегодня в небо или нет?

— Только повлиять. Не более того! Перед полетами беседую с летчиками, пока они готовятся к конкретным упражнениям, и врач определяет: годен он сегодня к полету или нет. Я их почти всех знаю, знаком с их поведением. Поэтому, если замечаю какие-то отклонения на психологическом уровне, подхожу к замполиту и предупреждаю его. Я не имею возможности отстранить этого летчика от полета, что имеет право сделать врач. Могу только рекомендовать, ссылаясь на причину.

— История ведения войн показывает, что великие полководцы, правильно учитывая психологические возможности войск, одерживали победу над более многочисленным врагом, вооруженным сравнительно современным оружием. Александр Македонский, Наполеон, Петр I, Суворов, Кутузов... Получается, что они сумели воспользоваться невидимой, но могучей силой — психикой бойцов.

— Психологическое «оружие» превращается в самостоятельное, эффективное и сравнительно дешевое средство современной и будущей войны. И от того, насколько готовы будут войска противоборствующих сторон действовать в условиях применения современных боевых психотехнологий, в значительной степени будет зависеть ход и исход сражений, судьбы народов и государств, будущее планеты.

— Этим самым вы подчеркиваете значение и роль военной психологии в подготовке военнослужащих к защите Отечества?

— Абсолютно верно! Если человек в панике, эмоционально не подготовлен, он не выполнит поставленную задачу. А если он точно знает, за что борется, в его подсознании возникает уверенность в своем оружии. И оно может быть даже не самым лучшим! Все зависит от психологической установки.

— А если эти установки действуют не на всех?

— Тогда психолог должен определить людей эмоционально слабых, которые могут сломаться во время боя. Если получится, с ними поработать. Конечно, не все зависит от психолога. В первую очередь, родители должны воспитывать будущего защитника в духе патриотизма. Немалое значение имеет и та эпоха, когда он вырос. Мы можем выявить недостатки, с ними поработать, но не в наших силах перевоспитать личность.

— Наверное, на психолога нередко возлагается обязанность по отбору и классификации персонала?

— Еще как нередко! Подбор персонала для контрактной службы, подготовка заключений и рекомендаций для тех, кто хочет учиться на прапорщика, написание характеристик на каждого солдата срочной службы... Если к нам приходит человек невоенный, который хочет работать на офицерской должности, моя задача определить его мотивацию и понять его устремления, а затем решить, подходит он нам или нет.

— В идеале, каким типом темперамента должен обладать летчик?

— Как нет эталона психического здоровья, так не бывает и идеальных летчиков. Тем более что тип темперамента зависит от рода авиации. Если это вертолетчики, где экипаж — три человека, желательно, чтобы один из них был флегматиком, а второй — холериком: если один ошибется, то второй поправит. И наоборот, если холерик сделал что-то быстро, но неправильно, флегматик подумает и сделает так, как надо. Например, среди тех же летчиков-истребителей я встречал людей с абсолютно разными типами темперамента и чертами характера. И все они прекрасно справлялись с поставленными задачами.

занятия военного психолога с солдатами

— Зато психологам должна быть присуща такая черта характера, как неучастие. Сколько людей к вам приходит со своими проблемами... Думаю, не обделены вашим вниманием и родные летчиков?

— Действительно, ко мне приходят и они. Однако, честно говоря, я до сих пор так и не научился от всего этого абстрагироваться. Хотя нас учили: закрылась за ним дверь, ты должен обо всем забыть. Только у меня так не получается: так проникаюсь той или иной историей, что, бывает, долгое время не могу отойти. Хотя и понимаю, что многим, наоборот, после того, как они поделятся своей проблемой, становится легче.

— А просто за советом солдаты срочной службы, наверное, идти к вам не спешат... Не потому ли, что обычно в таком возрасте психолог воспринимается как психиатр, а его клиент — как псих?

— Не могу с вами не согласиться. К сожалению, это заблуждение очень распространено среди молодежи. Как и то, что отношение к психологу часто зависит от самого специалиста. Можно быть очень хорошим психологом или никаким специалистом, в равной степени к тебе не придут. А все дело в стереотипах. Если еще младшее поколение военных ко мне идет, то старшее никак не разграничивает понятия «психолог» и «психиатр». А чем старше человек, тем больше у него предрассудков.

— Существует мнение, что после армии психика юношей меняется не в лучшую сторону. Вы с этим согласны?

— Не согласен! Тут дело в другом. Сейчас существует такая проблема, как инфантилизация молодежи. В чем ее суть? Приведу пример. Когда однажды мне на глаза попала фотография моей прабабушки, на меня смотрела взрослая женщина, как мне показалось, лет 26. Как оказалось, на момент фотографирования ей тогда исполнилось только 17. Я к тому, что в начале прошлого века люди быстрее взрослели. Сегодня ситуация иная. Наше общество, наша система образования построена так, что современная молодежь максимально несамостоятельная как можно больше времени. Неслучайно психологическое созревание происходит гораздо позже. Получается, что в таком психологически юном возрасте он попадает в армию и, соответственно, сталкивается со многими трудностями. Один попадает в благоприятные условия, где легко находит взаимопонимание с командиром, сослуживцами. А второй — в жесткий коллектив, где совсем другие требования и ценности, к которым он должен приспосабливаться. Вот и получается, что формирование юноши приходится как раз на армию. У одних после службы характер меняется не в лучшую сторону, другим, наоборот, служба помогает стать более взрослым и самостоятельным. Что касается меня, то, благодаря армии, я стал взрослым мужчиной!

15 ноября 2012 года.

Источник: газета «Звязда», в переводе с белорусского: http://zvyazda.minsk.by/ru/pril/article.php?id=105466