Юрась Панкевич всегда делает то, что ему нравится. Когда-то ему очень понравилась дуда, и он, недолго раздумывая, решил сделать инструмент своими руками. С тех пор прошло более десяти лет. Но господин Юрий продолжает свое дело: производит дуды и учит желающих играть на них, сам исполняет интересную экспериментальную музыку, связывая воедино традиционное звучание дуды с современными битами (если вы слышали группы «PAWA» и «Testamentum Terrae»). Мы поговорили о его пути к дударству, сакральности этого дела и моде на инструмент...

— Как произошло ваше первое «свидание» с дудой?

— Это было лет 15 назад. Тогда я только начал заниматься исторической реконструкцией и услышал дуду на белорусском рыцарском фестивале «Белый замок» в Молодечно. Сначала захотел приобрести себе дуду, однако потом решил сделать инструмент своими руками. Конечно, для этого нужно было найти мастеров, и в поисках мне помогла одна из основателей белорусского рыцарского движения Арина Вележ. Она дала мне телефонный список мастеров-дударей — всего четыре номера. Сравните: сейчас мастеров дуды, может, человек 15, а количество тех, кто играет на ней, давно перевалило за сотню.

Первым, кто ответил, стал Тодор Кашкуревич. Мы договорились, что он будет делать мне инструмент и покажет сам процесс его создания. Так я попал в подмастерья к мастеру. Первую дуду мы делали примерно полгода. Что интересно, пришлось все это на последний курс университета, и я, вместо написания диплома, точил и резал инструменты. Тем не менее диплом я тогда защитил на «отлично».

— Чем белорусская дуда отличается, скажем, от шотландской волынки?

— Тем же, чем белорусский язык от немецкого. Принцип и название похожи, а дальше начинаются различия: конструкция, способ получения звука, внешний вид и, главное, репертуар. Представьте себе волынку — известный шотландский инструмент с мешком и деревянными трубками. Так вот, все волынки делаются по такому принципу. Короче, если просто — это мешок, в который надувается воздух, и деревянные трубки. Передняя из них называется свирель. На ней исполняется мелодия. Те, что сзади, — это «бурдоны», или «звуки». У волынки три бурдона лежат на плечах у мастера, «выдают» одну ноту и создают фон, на котором играет свирель. В белорусской традиции есть дуды с одним, двумя или тремя бурдонами. Они, соответственно, так и называются — однобурдонная, двухбурдонная. С тремя и более «трубками» — это уже матянка, либо мытьянка. Кроме того, известен еще один тип, распространенный на наших землях, — средневековая дуда. У волынки бурдоны лежат на плечах дударя и «смотрят» вверх, а в нашей дуде эти «трубки» направлены вниз и свисают сзади.

— Этот инструмент традиционно ассоциируется с мужчиной-дударем. А играют ли на нем женщины?

— Сегодня играют. Раньше, скорее всего, не играли: не эстетично было, да и физически это непросто. А если вдаваться в то, что дуда имела прежде всего сакральный и мифический смысл, то точно можно сказать: дело жреца или священника не было женским.

— А для вас создание дуды является сакральным ритуалом?

— Сакральность — это такая хорошая отмазка для лентяев, чтобы не работать. Вдохновение и музы приходят не к ленивым, а к трудолюбивым. Поэтому не думаю, что изготовление дуды — сакральное действие. А в прежние времена обстоятельства были другие. Например, ту же кожу для инструмента нельзя было купить на кожевенном заводе. Значит, надо было самому подготовить ее: убить животное, содрать кожу, обработать ее... В общем, там где есть смерть — там и священство, и сакральность. Для изготовления дуды некоторые из материалов покупаю, а древесину заготавливаю сам.

— Сколько времени вам требуется, чтобы сделать дуду?

— Примерно месяц. Но обычно делаю инструмент, пока делается. Сроков не ставлю и заставлять себя работать не вижу смысла, так как не верю в хорошую работу по принуждению.

— Знакомый мастер-стилист говорит, что не каждому человеку может заплести дреды: если видит, что это только из-за моды и временной прихоти, что человек не сможет дальше за ними следить, то отказывает. Каждый ли может заказать у вас дуду?

— Есть у людей такая привычка — делать из своей работы некий культ. Это точно не про меня, и на духовного учителя я не претендую. Посоветовать-то могу. Если хочется человеку дреды сделать, дуду или еще что, то пусть попробует. Поэтому делаю дуды всем, кто пожелает.

— Кстати, отслеживаете ли дальнейшую судьбу своих инструментов?

— Да, ведь интересно, есть ли «продвижение»: чему научился музыкант, как звучит дуда. К тому же надо помогать с ее настройкой. Все, кто приобретает инструмент, через пару недель приходят ко мне и показывают, как умеют играть. Мне от такого зрелища становится смешно: сам год-два учился настраивать ее, а потом играть. А они через неделю уже дудари (смеется). Но я, когда был молод, сам так думал. Друзья говорят, что мою игру на инструменте первые полгода слушать было сложно (смеется).

— В последние годы в Беларуси появилась мода на заморские инструменты — например, западноафриканские барабаны джембе. Есть ли спрос на белорусскую дуду (кстати, не такую и дешевую — около 500 долларов) за пределами нашей страны?

— Что касается джембе и других модных инструментов, это дело маркетологов, которые привезли в магазины то, что просто приобрести за рубежом. Стоимость небольшая и легко продать. Условно говоря, взял ты этот барабан, сел на травку и бей в него. Но это не музыкальный уровень (смеется). Это развлечение. Серьезные музыкальные инструменты стоят денег, а еще требуют ухода и умения ими пользоваться.

По моему мнению, порог входа в музыку только кажется низким. Можно годами бить в джембе и думать, что ты музыкант. Только единицы выйдут на большую сцену сольно или в составе хороших групп. Но это нормально. Жизнь не такая длинная. Нужно пробовать себя в разных профессиях, искать свое. А спрос на дуду или иной инструмент всегда будет одинаков. Кстати, заказы принимал из стран-соседей: Польши, Литвы, России. Что интересно, только в России нет собственного вида дуды.

— Вы сами много экспериментируете. Взять, например, музыку группы «PAWA», которую прозвали танцевальной фолк-электроникой. Можно ли ее назвать попыткой популяризации дуды?

— По моему мнению, нет. Но похвально то, что видите именно так. Значит, получилась хорошая музыка, которая может что-то популяризировать (смеется). Вообще, проект «PAWA» — это попытка исполнять интересную музыку. Играть то, что нравится, экспериментировать и не бояться этого.

— Недавно у вас вышел диск «Дуда белорусская», где представлено чистое звучание дуды без лишних эффектов. Кому будет полезен этот диск?

— Он для всех, кто хочет научиться играть на дуде. Там есть ноты, записи мелодий с метрономом, мелодии в моем исполнении. Короче, есть то, с чего начать, и то, к чему нужно стремиться.

— Ни дня без дуды — эти слова о вас?

— Может, всю жизнь и прожил бы без дуды. Но судьба сложилась так, что теперь — ни дня.

— Что нужно для того, чтобы стать хорошим дударем?

— Как и в любом занятии — капля таланта и работа, работа, работа!

Екатерина Радюк, 9 октября 2014 года.
Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zviazda.by/2014/10/56123.html