Во время своей беременности я перечитала столько разнообразной литературы о воспитании детей, что, наверное, могла бы написать неплохую диссертацию. Правда, не столько о детях, сколько о взрослых, которые не одну сотню лет ищут универсальный метод, как сделать более легкой свою жизнь рядом с самыми требовательными существами в мире. Приблизительно каждые 40-50 лет широкое распространение приобретают новые «воспитательные» теории, объявляя устаревшим весь предыдущий родительско-педагогический опыт. Да что там устаревшим — бывает, что и варварским! А дети ничего себе, растут. И с течением времени заводят новых детей, чтобы со свежими силами искать новое решение этой изначальной задачи.
Из всего прочитанного я сделала один, пожалуй главный вывод: бесспорного метода воспитания не существует. Каждый (и, прежде всего, каждая) имеет здесь природное право выбирать и изобретать все, что угодно. На самом деле младенец — существо очень сильное, и физически, и психически. Никакие педагогические эксперименты не помешают ему научиться ходить, разговаривать и выдумывать. А какой человек из него вырастет — это уже на родителей смотреть надо. Упомянуть хотя бы Джона Уотсона, по заветам которого немало новоиспеченных матерей до сих пор опасаются лишний раз взять малыша на руки (даже в интернете советы, «если не приучить ребенка к рукам» соперничают по численности с инструкциями, «как приучить к рукам» попугайчика или хомяка). Именно в адрес Уотсона современные детские психологи швыряют виртуальные гнилые яблоки в наибольшем количестве, а в качестве последнего аргумента против его теории упоминают трагическую судьбу собственных детей этого печально знаменитого исследователя человеческой психологии. Тем не менее, не одно поколение достойных людей на этой планете выросло без тесных родительских объятий. А что касается детей Уотсона — то их отец сам был далеко не лучшим мастером строить свою жизнь. Тайные родительские пороки и комплексы дети и обнаружили...
Словом, «оставьте детей в покое, воспитывайте лучше себя». Вооруженная этой английской поговоркой (в моем вольном переводе), я взяла на руки своего сына впервые. И вскоре заметила, что абсолютно не выношу детского плача. Сыну стоило только сморщить носик, как я выхватывала его из колыбельки, не обращая внимания на насмешки соседок по роддомовской палате. Потом нервно вскакивала с постели ночью, пытаясь определить наперед, не собирается ли он учинить ор... Скоро это вымотало меня до такой степени, что я вытащила малыша из кроватки последний раз и положила рядом с собой, еще не осознавая, что сделала первый шаг к такому модному сегодня «естественному родительству»... Следующие шаги в том же направлении были совершены непроизвольно. Купленные заранее коляска, колыбель, соски и детские бутылочки так и не понадобились. О поисках няни и своих прежних страхах отстать от стремительного поезда современной жизни я тоже забыла очень быстро. И наконец поняла подругу, которая отказалась от интересной работы с перспективной карьерой вплоть до того времени, пока ее дочь не пошла в школу. Теперь и я осознала: дети вырастают гораздо быстрее, чем меняется эта «стремительная» жизнь. Которая, между прочим, сама определит, куда и с какой скоростью тебе двигаться.
...Детского ортопеда в нашей поликлинике ждали как заезжую «звезду». Даты визита редкого специалиста бесконечно переносились, а талоны на прием к нему медсестры выдавали с таким видом, будто это не талоны, а билеты на свершение самых заветных мечтаний. И это понятно: ортопедов в детских поликлиниках повсеместно не хватает... Сам прием получился не хуже эстрадного иллюзиона: за минуту ортопед успевал принять одновременно сразу троих маленьких пациентов (а как иначе, если он один, а нас — на весь длиннющий коридор?). Едва взглянув на моего ребенка, он вынес свой приговор: «дисплазия суставов». И посоветовал засунуть малыша в бесчеловечную грубую конструкцию на следующие два месяца. Посоветоваться на этот счет мне ни с кем больше не удалось: ортопеды всех (!) минских коммерческих клиник, как сговорившись, ушли в августе в свой законный отпуск. И тогда я вспомнила о слинге (тканевое приспособление для переноса ребенка. — Авт.), который купила как-то под влиянием настроения, но пользоваться им всерьез не собиралась...
Если бы я только знала, что в дополнение к слингу получу столько приятных бонусов! Теперь снова, как и раньше, я могла бегать на свои любимые вернисажи. Не прибегая ни к кому за помощью, прямо на метро отправлялась гулять в лес или к реке. Мы стали с удовольствием принимать гостей, не стесняясь за хрупкую психику малютки. А когда сыну было три месяца, отправились в его первое заграничное путешествие. И даже пошли вместе с ним на джазовый концерт.
Впрочем, джаз у нас до сих пор — отдельная история. Пристрастие сына к музыкальным импровизациям обнаружилось случайно. В первые же дни после рождения он начал демонстрировать завидную активность и почти не хотел спать, как большинство детей в его возрасте (в этом месте я могу сказать «большое спасибо» Сирсам, популярным американским педиатрам, книжки которых на минских книжных развалах не залеживаются. Именно они научили меня считать сына не «проблемным», а мальчиком «с повышенными требованиями», который обещает стать очень интересным человеком. Ей-богу, он таким и растет). Мы были знакомы уже недели две, и мне казалось, что я начинаю понимать, когда и что ему нужно. Но выдалась ночь, когда сын снова начал казаться мне существом с другой планеты... Чтобы хоть как-то успокоиться самой, я включила запись одного из любимых джазовых исполнителей, на концерты которых муж так часто приглашал меня во время беременности. И о, чудо, — мой ребенок мгновенно замолчал и через пару минут спокойно заснул... Еще через несколько дней я убедилась в том, что лучшую няню, чем грампластинки с джазовыми композициями, я вряд ли смогла бы найти.
Марина Березенская, 28 сентября 2013 года.
Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zviazda.by/2013/09/16719.html