Писатель-историк Николай Борисенко о неразгаданных тайнах обороны Могилева в 1941-м

Просмотров: 5136Комментарии: 0

Могилевский историк и писатель Николай Борисенко разгадывает секреты могилевского подполья

Николай Борисенко — автор 10 научно-популярных книг по краеведению и истории могилевского региона и Восточной Беларуси, еще столько же написано им в соавторстве. Его сборник экскурсий более чем на 800 страницах считается самым популярным краеведческим изданием Могилевщины. А в прошлом году за еще одну книгу о родном крае — «Земля Могилевская» — он получил главную награду республиканского литературного конкурса «Золотой Купидон».

Но более всего ему ближе тема Второй мировой войны. Он родился через 11 лет после того, как отгремели те бои, но, кажется, знает о них не меньше, чем боевой ветеран. Двадцать лет назад он увлекся поисковой работой и создал отряд «ВИККРУ». Из небытия были возвращены тысячи имен пропавших без вести красноармейцев, найдены ответы на вопросы, которые так и остались бы «белыми пятнами», если бы не личный интерес этого человека и его единомышленников. Под его редакцией выходит единственный в Беларуси «Могилевский поисковый вестник», на страницах которого публикуются самые последние и еще нигде не опубликованные сведения о событиях и героях самой кровавой в истории человечества войны. Есть даже сайт, который Николаю Борисенко помогла сделать Могилевская областная библиотека. На нем можно ознакомиться почти со всем творчеством писателя-поисковика. Но интересных сведений меньше не становится, и в голове уже крутятся мысли о новой книге. Она — о «невидимых» героях Великой Отечественной войны, диверсантах и подпольщиках. И, что примечательно, автор собирается впервые попробовать себя в художественно-документальном жанре.

Причины провала Могилевского подполья еще не рассекречены

Даже сейчас, спустя 70 лет после освобождения Беларуси, эта тема, как говорится, покрыта мраком. В 1943-м Могилевское подполье было уничтожено полностью. Почему, а главное, по чьей вине, — неизвестно. Долгое время после войны попытки найти ответы на эти вопросы начинались неоднократно. Даже Комитетом госбезопасности. Были разные мнения, но к единому прийти не удалось. Потом на все эти исследования партийная власть наложила вето и потребовала тему закрыть.

писатель-историк Николай Борисенко

— Мы даже не знаем точно, с чего началась та военная трагедия, — говорит Николай Борисенко. — Очень много вопросов и почти нет ответов.

Но историк надеется, что-то выяснится во время его работы над будущей книгой.

— Главная тема этого произведения — деятельность спецгрупп и диверсантов разведотделов штабов фронтов, НКВД и НКГБ, особых армейских отделов, которые забрасывались в Беларусь для развертывания партизанского движения, — рассказывает писатель. — Именно они «заставляли» местное население, тех окруженцев, которых на Могилевщине осела не одна тысяча, браться за оружие. Чувствую, что будет протест некоторых ветеранов, но все знают, что среди населения хватало и таких, которые не очень стремились приносить пользу Родине и соединиться с частями Красной Армии. Есть подтверждающие это документы и воспоминания. Один из моих будущих героев — могилевский ветеран Николай Иванович Подшиваленко, который воевал в составе одной такой спецгруппы.

— Деятельность спецгрупп как-то связана с провалом могилевского подполья?

— Мой тесть Никифор Дрозденко был заместителем руководителя спецгруппы разведотдела штаба третьего Белорусского фронта, воевал в кличевских, березинских, белыничских лесах. Сохранились донесения (которые передавали подпольщики Могилева к ним в спецгруппу, а они, в свою очередь, — в Москву) о перемещении эшелонов, о частях, о местах нахождения штабов. В 1943-м Могилев был тыловым районом группы армий Центр, здесь располагалось много штабных учреждений. И я считаю чудом, что те бесценные сведения из 1943-1944 гг., маленькие листочки, исписанные карандашом, сейчас находятся в моих руках. Кстати, носила их партизанам моя теща — Любовь Михайловна. На основании этих документов, я полагаю, будет не так трудно восстановить картину тех дней. Там есть имена подпольщиков, их прозвища, информация о том, кто чем занимался. В том числе и свидетельства о предателях, которые помогали оккупантам.

Днепровский рубеж — это не только оборона Могилева

— Особенно интересным для меня остается 1941 год. Несмотря на то, что о начале войны написано много, мы только на четверть знаем о том, что на самом деле происходило в первые месяцы войны в Могилеве. Особенно в отношении мирных жителей. Когда немцы взяли город, в течение нескольких месяцев здесь проводились карательные операции. В основном свирепствовали полицейская жандармерия и украинские националисты. Белорусские появились позже — в 1942 году.

— Сценарий, который был написан Алексеем Дударевым к фильму «Днепровский рубеж» — об обороне Могилева, вызвал критику с вашей стороны. Почему?

— То, что сделал Дударев, — хорошее художественное полотно, которое можно с одинаковым успехом отнести к любому городу страны. Исторических ляпов и неточностей там много. Достаточно того, что он называет Днепровским рубежом непосредственно оборону Могилева, хотя это название имел весь участок обороны от Орши в Витебской области до Лоева — в Гомельской. Я написал критическую рецензию о его интерпретации, но она осталась без ответа.

Накануне съемок в город приезжал режиссер Денис Скворцов, и я показывал ему старые уголки города, где еще сохранился тот колорит. Но он посчитал их неподходящими, и фильм о Могилеве снимали в Гродно, Бобруйске, Быхове. Но та оригинальная карта обороны Могилева, которая время от времени появляется на экране, — дело рук нашего поискового отряда. Именно мы ее уточнили. Я ее подарил Денису во время встречи. Вообще мы оставались с ним на связи в течение съемок всего фильма, а значительная часть текста, который звучит за кадром, написана мной.

Хотелось бы снять настоящий фильм об обороне Могилева. И чтобы там шла речь не только о Буйничском поле, но и о других плацдармах по Минскому, Шкловскому шоссе, в районе Заднепровья. Там тоже хватало примеров мужества и героизма советских солдат.

В море я научился любить Родину

— В Могилеве вас знают как хорошего эксперта по военной и другой исторической тематике, но сначала было море. И свои первые публикации вы посвящали не войне, а именно этой стихии. Как произошло, что со временем интерес к истории родного края победил «морской интерес»?

— Действительно, в 15 лет я, охваченный романтикой, поехал искать счастья в Калининград, где поступил на штурманский факультет «мореходки». Мне посчастливилось проходить стажировку на «Крузенштерне». Это самый большой парусный четырехмачтовый барк. После 1-го года учебы весь наш курс (120 человек) отправился на нем из Риги в Севастополь вокруг всей Европы. Нельзя передать словами те впечатления, которые я получил во время плавания. Я записывал их в свой большой блокнот, но, к сожалению, он потерялся. И, что самое интересное, там, в море, за тысячи километров от дома, я впервые по-настоящему понял, что значит для меня Родина.

— Когда работали в спецшколе для трудных подростков, быстро находили взаимопонимание с воспитанниками?

— Скажу без лишней скромности — да, потому что я в свое время прошел очень похожий путь и хорошо понимал юных правонарушителей. Но мало кто из них встал на правильный путь. Именно с ними начинал заниматься краеведческой работой, которая потом переросла в поисковую.

— За то время, которое вы занимаетесь поиском, не приходилось ли «переписывать историю»?

— Этого делать вообще нельзя. История, которая складывалась в 60-70 годы прошлого века, базировалась на идеологии страны и воспоминаниях фронтовиков. У каждого была своя война. Солдат видел перед собой тот участок поля, который защищал. Только о нем он и мог рассказать. А идеология все это обобщала. Тогда говорили, что не сохранились документы. Это ложь. Я привез из Подольского архива более тысячи оригинальных документов по обороне региона. Теперь наша задача — исходя из документов, показать, как все было. И когда эти факты совпадают с воспоминаниями ветеранов, есть возможность увидеть реальную картину. Но, чтобы она была на самом деле точной, нужно еще проанализировать и немецкие архивы. Они тоже для нас приоткрываются. Моя книга «1941 год: пылающие рубежи Днепра и Сожа» вышла 3 года назад, но уже сейчас у меня есть возможность на 50% переработать и дополнить это издание.

Например, всегда считалось, что в обороне Могилева принимала участие одна 172-я стрелковая дивизия. Это около 15-16 тысяч человек. На самом деле, когда мы только начали анализировать те события, сразу «всплыли» два огромных соединения. Это 110-я стрелковая дивизия из Тулы, отдельные части которой во время обороны передавались 172-й дивизии. А в 2004 году мы убедились в том, что здесь воевал еще 20-й механизированный корпус — это не менее 15 тысяч человек. Могилев и его окрестности защищало более 50 тысяч человек, без учета батальонов народного ополчения. Никто не ожидал, что немцы так быстро дойдут до Днепра. Это все ошибки командования штаба Западного фронта, первый состав которого погиб на пути к Днепру, и Генерального штаба Красной Армии. Даже Минск был сдан без сопротивления. Почти без боев враг стремительно форсировал Днепр и на участке от Шклова до Быхова. Только Могилев на этом рубеже держался 23 дня и был взят полностью 26 июля.

Сохранились немецкие подтверждения безмерного мужества наших солдат. Они так и писали: «Это фанаты, сумасшедшие, которые идут на смерть, зная, что у них нет никаких шансов на победу». Немцы взяли Смоленск, а Могилев все еще держался, и врагу приходилось воевать с оглядкой на него. Немцы боялись контрудара. И небезосновательно. В 1941-м у нас были не только поражения, как думают некоторые, но и небольшие победы. На время советским подразделениям удалось отбить Жлобин и Рогачев.

— Вы посвятили свою жизнь тому, чтобы узнать правду о войне и рассказать ее. Не возникало ли у вас мысли насчет пользы такой работы: нужна ли она вообще кому-то?

— Этот вопрос я задаю себе каждый раз, когда сажусь писать очередную книгу. Все они, насколько знаю, не пылятся на полках. Сборники экскурсий работают, по «Днепровскому рубежу» снят фильм. С помощью этих книг проводятся различные конкурсы и викторины. А сколько приходится слышать добрых слов от родных тех погибших, имена которых мы установили. Недавно обратилась одна женщина с просьбой, чтобы я нашел хоть что-нибудь об ее отце. Когда я сказал, что его останки нашли смоленские поисковики и перезахоронили, она закрыла лицо руками и долго плакала. Думаю, к этому добавить нечего...

Нелли Зигуля, 2 сентября 2014 года.

Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zviazda.by/2014/09/51257.html