Родственники женщины, которая попала в больницу с инсультом, столкнулась с проблемой: как после оказания медпомощи доставить тяжелобольного домой? Медики сказали, что своё задание они выполнили, а родственников мужского пола у женщины не оказалось. В конце концов, в положение вошли… помощники, сотрудники МЧС. Можно бесконечно перечислить ситуации, в которых мы регулярно оказываемся и из которых не видим оптимального выхода. Где нам лучше жить — в деревне или в городе? Какое образование нам надо? Как правильно вложить заработанное? Куда податься после сокращения? Чем заняться на пенсии? Как укрепить семью, обеспечить счастливую старость, уважение к старшему поколению, здоровье в современной стрессогенной цивилизации, качество жизни?.. Все это — вопросы социальной защиты и реабилитации, проще говоря, «возрождения» человека в переломные моменты его жизни. Нет человека, который жил бы за этим и, к сожалению, нет белоруса, который мог бы сегодня их решить с легкостью — с профессиональной помощью.

Про необходимость реформирования социальной системы Беларуси, про то, что должно государство человеку, рассказывает доктор медицинских наук, профессор кафедры социальной работы Государственного института управления и социальных технологий Белгосуниверситета Эдуард Сборовский.

— Городское население в прошлом году насчитывало 7148,5 тысяч человек, сельское — 2523,4 тысячи, соответственно — 74 и 26 процентов. Относительное большинство взрослых людей у нас проживает в сельской местности, молодежь — в городах. При этом основные удобства — медицинские, образовательные, социальные, культурные — находятся в городах, а значит, пожилым — только честь…

— Я вспоминаю Австрию, где города, деревни тянуться один за одним, и все — аккуратные, радуется глаз. А у нас — правильно говорите — резкая граница между деревней и городом. Здесь — громадины, там — каменный век. Однако я хотел бы отметить очень важную вещь: деревня была и сегодня иногда остается хранителем духовности, моральности, семейных традиций. Взять хотя бы статистику разводов. В 2008 году, например, было зарегистрировано 8945 свадеб и 4300 разводов. Последних — почти половина. В деревне же разводов значительно меньше. За 70 лет в моей деревне Лихавня Наровлянского района вообще не было!

— Так как сдерживало общее хозяйство: выжить вместе проще, чем врозь.

— Не думаю, что только поэтому. Достаточно сказать, что в Гродненской и Брестской областях с мощно развитым христианством количество разводов до сих пор меньше, чем в других регионах. Деревня — это заповедник, где сохраняются традиции христианской морали. Люди связаны кровными узами, каждый — под присмотром всей деревни, ответственен за её традиции и социальный строй с младенческих лет.

— Но не будем забывать и про «традиционное» деревенское злоупотребление крепкими напитками, стремительную потерю здоровья селянами, низкую продолжительность жизни…

— Тот факт, что деревенские мужчины живут где-то на четыре года меньше городских, — нонсенс. Они должны жить дольше. Действительно, сильное воздействие оказывает тяжелый труд, традиции пить, низкая доступность достижений культуры, отсутствие ряда перспектив, возможностей для интеллектуального и профессионального развития…

Я хорошо помню свою деревню. Окончил четырехлетнюю школу. В десятилетку ходил за 5-6 километров. Но стал, как видите, профессором. Сегодня же дети учатся в лицеях, с репетиторами, но заставить их взять книгу в руки просто невозможно! Вспоминаю, как где-то в классе шестом мне на сутки досталась «Дети капитана Гранта». Днем читал за стадом овец, ночью — около костра на выгоне колхозных коней. Прочитал вовремя… Ежедневная работа, обучение и воспитание были тесно связаны. Сегодня мы рассматриваем школу исключительно с позиции образования, а когда-то она была очагом культуры! Говоря образно, наше образование готовит человека как дополнение к станку. А в принципе же… станок для человека. Мы очень мало занимаемся воспитанием личности. В учебных программах практически нет вопросов этики и морали. Я написал десять книг, в которых мораль переплетается со здоровьем. Вы думаете, хотя бы одно государственное издательство взялось их издать? Советами помогают, но не издают. Мол, людей это не интересует и «бабок» издание не принесет.

Мы должны воспитывать молодёжь на примерах людей, которые являются образцом морали. Сегодняшние многочисленные кумиры молодежи такими образцами быть не могут. Должны быть важные примеры из числа массовых профессий, такие, которым есть смысл уподобляться… Моя деревня находится в Чернобыльской зоне. Много лет мы с детьми, внуками ездим на Радуницу на кладбище. Так как там — корни. Привели могилы прадедов в надлежащее состояние, и, посмотрев на нас, многие сделали то же самое. А в прошлом году удалось сделать еще одно доброе дело.

Жил когда-то в моей деревне Михаил Фёдорович Дравило. Жил один, работал с деревом, был столяром, бондарил. Чрезвычайно честный человек. Считал, грех кушать, если не заработал. Делал для нашей семьи много вещей. Помню, мама передала ему в качестве оплаты кусок творога. Приношу. Тот развернул «благодарность» — большой кусок — и разрезал его на две части со словами: «Если заработаю, принесешь вторую половину». Кто сегодня так оценивает свою работу?.. Пока мы не поймем, что есть можно только то, что заработал, про социальную справедливость можно не вспоминать… Михаил Фёдорович умер около 50 лет тому назад. На прошлую Радуницу мои дети сделали ему крест вместо того, который сгнил, привезли за 350 километров и начали его ставить. Окружающие поинтересовались, что за человек, для которого мы это делаем. Я рассказал, и как только взялся за лопату, кто-то из молодежи выхватил её из рук, мол, «и я хочу прикоснуться к такому почетному делу». Так мы поставили крест — символ правды — простому крестьянину на заброшенном кладбище. Вот таких людей надо искать по деревням. Необходимо показывать человека работы, так как его опыт может повторить каждый… На кресте, кстати, закрепили табличку вот с такими моими строками:

Жил, бондарил, столярил,

Правдой жил, о правде мечтал,

Как кристалл имел совесть –

Деревне всей на диво.

— Словом, «назад, в деревню»...

— Я не прошу всех переезжать в деревню, я прошу серьезного изучения её опыта, полезного для города, в котором строительство жилья опережает заботу о моральных ценностях.

— А что все же надо делать, чтобы сама деревня жила полноценно?

— Необходимо сделать людей хозяевами своей земли. Занятость людей, возможность быть хозяевами своей судьбы — принципиально важные вопросы. Если этого не будет, человек в деревне не останется.

— Агрогородки способствуют решению проблемы?

— Трагедия в том, что мы не подумали, как помочь тому, кто уже живет в деревне… Делать ставки на то, что в агрогородки кто-то поедет, я считаю, неправильно. Никогда нельзя рассматривать человека как инструмент для решения тех или иных государственных проблем. Что-то и государство должно делать для человека.

— В каждом районе есть, например, территориальные центры социального обслуживания…

— Создание таких центров — это прорыв. Но им еще необходимо дать серьезную технологию, согласно которой они будут работать. Вот в здравоохранении есть служба, которая приходит к нам, если мы не в состоянии сделать это. Так и здесь. Социальный работник должен прийти к человеку, а не человек к социальному работнику. Основная задача социальной работы — защита людей, которые попали в сложную жизненную ситуацию, а также предупреждение таких ситуаций. Скажем, человек попал на работе под сокращение. Социальная служба должна помочь ему найти новое место, пока он не пополнил количество безработных. Более того, она должна была спрогнозировать, в каких отраслях ожидается сокращение, какое производство будет ликвидировано, и подумать, где будут работать уволенные люди.

Социальная работа как профессия, которая существует уже в мире больше столетия, а у нас — около 20 лет, зазывала помогать человеку в обеспечении годности, свободы выбора, социальной справедливости, условий для творческой и социальной самореализации, реализации права на здоровье… Технологиям, какими можно добиться таких целей, мы и учим наших студентов.

— Когда же эти технологии будут применяться на практике?

— Когда Министерство труда и социальной защиты обратиться к ученым со словами «Сделайте программу социальной защиты пожилых граждан, мы её профинансируем, и это будет соответствующий шаг для поднятия качества жизни тех, кто положил свои силы на алтарь нашей страны…» К сожалению, в Беларуси нету социальной науки, кроме, только что, социологии для вопросов занятости. Между прочим уже шесть вузов готовят специалистов по социальной работе. Но им надо еще дать рабочие места и хорошие технологии по защите семьи, пожилых, инвалидов, безработных…

Высшая аттестационная комиссия считает, что наука социальной защиты не нужна. Но посмотрите, как развилась социальная реабилитация в Германии. Некогда Бисмарк выдал закон, согласно которому без этой реабилитации нельзя давать людям пенсию, чтобы не содействовать иждивенчеству. Если есть возможность, необходимо пробовать вернуть человека к работе — что бы он не платил налоги и таким образом обеспечивал реабилитацию другого человека. Реабилитация — обновление утраченных возможностей в медицинском, социальном и профессиональном смысле — это экономический механизм. Реабилитационная наука имеет экономический вывод. Только милосердия не достаточно. Но такую же технологию кто-то должен разработать. Нам необходима своя научная программа по ряду вопросов, в том числе реабилитации пожилых, инвалидов с обязательным окончательным социально— экономическим выводом. Чтобы сохранить здоровье, люди должны руководствоваться социальными понятиями здоровья: доход, занятость, образование, качество жизни, жизненные ценности.

Научная программа по социальным вопросам необходима, в первую очередь, для обеспечения работы территориальных центров социального обслуживания, где довольно быстро создаются отделения первичного приема, информации, анализа и прогнозирования, своевременного социального обслуживания, социальной адаптации и реабилитации, социальной помощи на дому, дневного пребывания для инвалидов, дневного пребывания для граждан пенсионного возраста, круглосуточного проживания для взрослых людей и инвалидов. Сейчас в центрах работают прекрасные люди, энтузиасты, но им не хватает современных технологий. Без них и заработки даже самих защитников не очень защищаются. Само обслуживание осуществляется по заявительскому принципу. Если тебе плохо — приди, попроси помощи. Но человек не должен ничего просить. Центры существуют за счет налогов тех, кто работает. Нельзя забывать и про то, что самые изуродованные судьбой не имеют сил и дойти до центра.

— Словом, наша социальная служба имеет необходимость в реабилитации…

— Не так давно поинтересовался в одном из таких центров, сколько инвалидов они обслужили за год. Оказалось, около тысячи. А на счету в районе — 12 тысяч… Молодой человек попадает в аварию, и все, что его ждет, — четыре стены и пенсия по инвалидности. А он мог бы работать и не иметь необходимости в полном объеме пенсии. Перед этим человеком раскрылся бы ряд возможностей. В базе данных центров социального обслуживания должны быть все инвалиды и их требования, исходя из индивидуальной программы реабилитации. Планировать работу на следующий год необходимо исходя из требований конкретных людей.

Сколько лет тому назад в той же Германии было 27 центров по переобучению инвалидов на новые профессии. И обучали их там не на охранника. Инвалиды осваивали престижную, необходимую новым технологиям работу. Из числа переобученных на протяжении года 80% находили работу на общих условиях. Я сам видел, как молодой колясочник управлял за компьютером цехом станков с цифровым программным управлением… Реабилитация, специальные тренинги нужны и тем, кто вышел из тюрьмы, и алкоголикам, и наркоманам, и женщинам после декретного отпуска.

Беларуси необходима научная программа по технологиям работы территориальных центров в разных направлениях. Чтобы наладить гражданскую оборону, важно повышать уровень социальных знаний в обществе. Все знают, скажем, что такое личная гигиена, а кто знает или где учат, как правильно распорядиться своим бюджетом, как его правильно использовать, как сохранить здоровье социальными детерминантами? Сколько людей задумываются над тем, что самый важный вклад средств — личное образование и образование детей?! У нас абитуриенты временами слышат: не туда поступишь — переучишься. А пять лет жизни и деньги улетают! Наша профориентация также пока что не на нужном уровне. В идеале необходимо выделить психофизиологические возможности человека, дать ему адекватную профессию с учетом того, что больше подходит ему по возможностям и необходимости государству.

С социальными вопросами человек встречается на каждом шагу, и помочь ему в решении этих вопросах целиком возможно. Это путь к здоровой нации. Еще тысячу лет тому назад великий Авицена высказал мысль, что болезнь — это ограниченная в своей свободе жизнь.

Светлана БОРИСЕНКО, газета "Звязда", 8 апреля 2010 года.

Источник: http://zvyazda.minsk.by/ru/pril/article.php?id=56543