18 февраля 1893 года родился писатель Максим Горецкий. Широта и многогранность его творческих интересов (а если точнее, вообще талант этого человека) не могут не впечатлять: писатель, драматург, публицист, литературовед, переводчик, критик, фольклорист, языковед, историк. И все это он — Максим Горецкий. В каждой из этих отраслей «человековедения» Максим Иванович не просто «отметился», а оставил след... Свой след: отличительный и неповторимый. И такой же, собственно говоря, была и его судьба, и его, Максимова, доля...

Он видел жизнь воочию — во всех ее многочисленных и самых невероятных проявлениях и испытаниях. А главной своей целью Максим считал показ этого другим. Он сам видел свет в темноте, понимал и чувствовал огромную духовную силу белоруса, его нераскрытую моральную силу. Сам же шел-шел по тому жизненному пути, который он определил сам для себя, путем художественной правдивости — лучшей дорогой литературы нашей...

В литературу — большую и настоящую — он не вошел, а ворвался в прямом смысле этого слова. Хоть и была в ней распахнутая дверь: пожалуйста, пиши, заявляй о себе, издавай книжки. На полную мощь творили уже Янка Купала и Якуб Колас, Максим Богданович и Ядвигин Ш, Тишка Гартный и Алесь Гарун, но ведь сколько тем оставалось нераскрытых, нетронутых и таинственных — таких нужных белорусскому тогдашнему обществу!

«Я жить хочу свободной жизнью — жизнью радости, хорошего веселого смеха и всего того, что рядом с другими творит гармонию жизни!» — напишет-исповедается Максим Горецкий в «Нашей ниве» за 16 мая 1913 года. А как точно назвал он ту свою исповедь: «Стоны души»! Ему было всего двадцать! А душа уже стонала! Не рано ли? Впереди ведь жизнь: полная замыслов, планов, свершений. Но стонала душа Максима...

Жить свободной жизнью он захотел сразу же, как только встал на ноги.

...В 16-летнем возрасте Максим Горецкий взял первый в жизни барьер: победил в большом конкурсном отборе и стал учащимся Горы-Горецкого землемерно-агрономического училища. Там юный Максим впервые взял в руки «Нашу ниву», познакомился с произведениями, подписанными Янкой Купалой, Тарасом Гущей (Якубом Коласом), Змитроком Бядулей, Алоизой Пашкевич (Теткой)...

А потом увидел на страницах этой газеты и свои первые «пробы пера».

Меньше года поработал Горецкий землемером в Литве. Началась Первая мировая война, и уже в конце июня 1914-го его мобилизовали в действующую царскую армию. Впечатления войны, пропущенные через душу и сердце творца, найдут потом отражение в документальном произведении М. Горецкого «На империалистической войне» — рассказе о самом нечеловеческом испытании, в котором оказывается человек. Произведение поставлено критикой и исследователями в один ряд с «Севастопольскими рассказами» и «Войной и миром» Л. Толстого, повестями и романами А. Барбюса, А. Цвейга, Э.-М. Ремарка и других талантливых и неподражаемых мировых мастеров военной прозы.

...В конце октября 1923 года семья Горецких переехала в Минск. Максим Иванович преподавал на рабфаке Белорусского государственного университета, активничал в литературной и общественной жизни. В течение 1926-1928 годов он работал в Горецкой сельскохозяйственной академии, затем — научным специалистом Института белорусской культуры в Минске. Еще раньше — в январе 1925-го — вместе с Янкой Купалой, Якубом Коласом, Тишкой Гартным и другими мастерами белорусской национальной культуры Максим Горецкий был утвержден действительным членом (академиком) Инбелкульта.

А в середине июля 1930-го прогремел гром средь ясного неба: Максима Горецкого арестовали и вместе с другими замечательными людьми Отечества, обвинили в принадлежности к несуществующему, мифическому «Союзу освобождения Беларуси» ...Приговор: ссылка на 5 лет в город Вятку.

Начался новый этап в его жизни. Это был и новый период в жизни всего общества. Прежние нормы жизни постепенно теряли свой вес. На страну неотвратимо надвигалась атмосфера подозрительности, страха и репрессий.

Да только М. Горецкий не был из тех, кого можно было запугать или сломать страхом и репрессиями. Он не считал себя виновным, а потому сразу вступил в поединок с существующей системой. Первое, чего он настойчиво добивался, было то, чтобы ему вернули рукописи, изъятые во время ареста. В письмах к жене Л. В. Чернявской он довольно часто интересуется тем, вернули ли его рукописи. Затем он обратился непосредственно к руководству государственного политического управления, хотя уже и у него самого возникают сомнения: «И вот на днях написал в Минск начальнику ГПУ, чтобы вернули мне мои задержанные рукописи. Но кто там услышит мой голос, когда я не писатель, которого бы кто-то ценил как писателя?».

М. Горецкий был одним из немногих белорусских писателей, который не отказался от активной творческой работы после того, как был репрессирован. Он стремился не только завершить свои прежние произведения, а и рассказать о реальности 30-х годов. Подвиг М. Горецкого представляется весьма значимым еще и потому, что он долго не имел никаких условий для творчества. Писатель с большим трудом пытался найти какое-то убежище, с трудом искал работу. Об этих своих «хождениях по мукам» он в скором времени расскажет в «Левониусе Задумекусе»: «Будешь ходить, будешь искать и ничего не найдешь. Приползешь в логово свое и по лестнице взберешься на дерево, на помост, в конуру, в гнездо свое, в постель свою из черного хитона и ляжешь. Но не уснешь...»

После отбытия срока придуманного наказания он преподавал русскую литературу и язык в поселке Песочное на Смоленщине, но через два года — в ужасном 1937-м, во время новых массовых репрессий — снова был арестован...

...Семья получила извещение, что Максим Горецкий умер 20 марта 1939 года в Коми АССР. На деле же Максима Ивановича, как было установлено исследователями, расстреляли 10 февраля 1938 года в 15 часов в Вязьме...

Назначь ему Всевышний больше лет жизни (прожил же Максим Иванович всего лишь 45), и он создал бы еще не одно панорамное полотно белорусской действительности. Родину же он любил безгранично, тонко: с болью в душе и светлой верой в будущее в сердце одновременно...

Людмила Акуленко, учитель белорусского языка и литературы Курмановского учебно-педагогического комплекса детского сада-средней школы.

Р.S. Людмила Егоровна написала целое исследование, посвященное Максиму Горецкому. Но формат газеты не позволяет его разместить полностью. Тем не менее, возможно, к некоторым частям ее сообщения мы еще обратимся. Как и к самой личности писателя, о котором говорили ученые и исследователи на «Горецких чтениях».

16 февраля 2013 года.

Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zvyazda.minsk.by/ru/pril/article.php?id=108811

Еще по теме: душа писателя Максима Горецкого.