На день корреспондент «Чырвонкi» стала экскурсоводом.
Год назад у меня появилась трудовая книжка и первая запись в ней: «научный сотрудник Государственного литературно-мемориального музея Якуба Коласа». Срок работы — полгода, пролетевший будто неделя. Через год я вернулась в музей на один день, чтобы рассказать читателям о «хлебе» музейных работников.
Требуются, требуются...
Наверное, многим работа в музее представляется романтическим занятием — сразу на ум приходят филологического вида девушки в очках или аккуратные седовласые бабушки с ласковой интонацией в голосе. Но это «розовые очки». Многие работники со стажем скажут, что работа музейщиков не очень благодарная: платят мало, а усилия огромные. Для справки: музей Коласа — самый «дешевый» в Минске. Экскурсия год назад стоила 7 тысяч рублей, сейчас — 10.
Немного предыстории. В музей я попала случайно: в августе искала себе работу на семестр и было желание попробовать себя на другой «ниве». Объявление в социальной сети приглашало человека на должность научного сотрудника в музей Якуба Коласа. До этого дня я из-за своего невежества даже и не слышала о таком... После недолгих колебаний попала на беседу к директору музея Зинаиде Комаровской. Меня волновало, примут ли на работу человека с журналистским образованием. Оказалось, здесь ждут и филологов, и историков, и журналистов. Основные требования: владение белорусским языком, активность, доброжелательность и уверенность. Текучка в музее — дело обычное, поскольку денег «на ниве культуры» особо не заработаешь, поэтому здесь многие часто находят временную работу: молодые специалисты «отбывающие» распределение, экскурсоводы нарабатывают стаж. Люди нужны всегда, вот и во время моего возвращения на один день в музее не хватало аж трех сотрудников.
Трудности перевода
...Мои посетители — шестиклассники. Скажу сразу: аудитория непослушная. Зато интересная. У них есть тяга снимать на мобильные телефоны все, что привлекло внимание. Ружье, фотоаппарат, золотые часы, советский телевизор «Темп-2», который, скорее всего, кажется им обычным деревянным ящиком. Бороться с «фотоохотой» у меня желания никогда не было, хотя обычно группы дополнительно не оплачивали эту услугу. Поэтому малышам всегда мешали хранители музея. Провожу детей на второй этаж музея, в мемориальную часть: «Сейчас мы поднимаемся на второй этаж по лестнице...» — и тут меня первый раз перебивают: «...по которой поднимался Якуб Колас». Прекрасно, думаю, дети запомнили, в какой музей пришли.
В общем, еще в начале работы заметила, как полезно уже с первых минут правильно «подать» материал экскурсантам. С малышами лучше всего говорить простым языком, задавать вопросы, а в конце экскурсии сделать контрольный опрос. В таком случае будет уверенность в том, что твоя работа прошла не зря. Старшеклассники и студенты внимательно слушают историю любви Якуба Коласа и его жены Марии Дмитриевны, военные не пропустят рассказ о тюремном заключении писателя. Главное, быть искренним и не делать из себя актера: музей — не театр, здесь все экспонаты — подлинные.
...Слышится знакомое: «Ого, Якуб Колас шикарно жил!». И тут моя задача заключается в том, чтобы разрушить первичное ошибочное представление и рассказать о скромности народного писателя. Но они не очень верят, видя огромную люстру, позолоченные часы, рояль, дорогую мебель. Мне всегда нравилось проверять эрудицию малышей. В который раз задаю вопрос: «Какой античный бог изображен на золотых часах, находящихся перед вами? Даю подсказку — он был ответственным за искусство и науку?» И тут началось... Геркулес, Прометей, «а подскажите, на какую букву начинается его имя». В результате, если правильного ответа не слышу — говорю: «Ребята, это Аполлон». И они, словно вспомнив старую информацию, кивают: «А, ну да, Аполлон, мы знаем».
Заканчиваю экскурсию словами: «Заходите, пожалуйста, в наш музей еще — у нас часто проходят различные мероприятия». На что дети спрашивают: «Уже кончилось? Мы можем идти? Можно, мы еще походим и сделаем снимки?» Я позволяю, «забыв», что фотографирование запрещено. Экскурсия закончилась, можно идти отдыхать.
«Кухня» коласоведов
Через год, чтобы восстановить в голове факты, мне хватило несколько раз перечитать 30 страниц текста. А новичку надо освоить всю экспозицию музея за две недели и сдать контрольную экскурсию. Срок небольшой, особенно если вы хотите углубиться в дело. За это время можно осмотреть музей вдоль и поперек, задавать вопросы постоянным сотрудникам, копаться в фондах и архивах, перечитывать произведения. В общем, во время моей работы люди здесь были непростые: Мария Никифоровна — жена писателя Генриха Далидовича, Наталья Александровна — дочь Алеся Адамовича, Василина Михайловна Мицкевич — правнучка дядьки Якуба. Все прекрасно знают экспозицию, так как работают уже давно.
Работа начиналась в половине десятого утра, заканчивалась в шесть вечера. У меня была половина ставки, чтобы иметь возможность совмещать работу и учебу, поэтому я работала всего четыре часа, а потом мчалась в университет. Занятость в музее не скажу чтобы большая была: бывало, за день одну экскурсию проведешь или две. Все остальное время отводилось на самообразование: мы читали «Новую землю», «Сымона-музыку», «Трясину», «В полесской глуши» — основные произведения, на которых делается акцент в экспозиции. Делали специальные листки с цитатами, стихами, которые потом заучивали, чтобы рассказывать на экскурсиях. Но только ими и чтением книг работа не ограничивалось: довольно часто возникала потребность написать пресс-релиз, отправить приглашения на мероприятия, придумать концепцию будущего праздника. Также я делала годовой календарь по юбилейным датам, которые перерастали в мероприятия или тематические выставки.
На дежурствах по субботам в музее всегда оставался один экскурсовод, который проводил по четыре экскурсии подряд. Каждый четверг в музее — ответственный, так как проходят различные мероприятия: выставки, презентации. Дом постройки начала 1950-х годов не рассчитан на большое количество людей. Например, для второго этажа есть лимит — не более 30 посетителей.
«Батлейка» и наш триумф
«Кроме непосредственно экскурсий нужно участвовать еще и в кукольном театре», — сказали мне при трудоустройстве. Почему-то было представление — будем ставить «Батлейку»! Но этого не случилось: у нас был театр с куклами-петрушками и ширма «в цветочки». Через год ширма встретила меня на том же месте, в другом зале, — но теперь она была яркой и шикарной. Куклы тоже изменились... Сдача кукольного выступления была вторым «кандидатским минимумом», и пробовать себя в артистическом амплуа мы старались в паре с Евгенией Метлушко. Девушка пришла в музей по распределению, на неделю позже меня. Практиковались мы без специальной подготовки: смотрели, как это делают другие, а дальше сами показывали свои способности. Мы усаживали детей на подушки, сами прятались за ширмой, надевали на руки куклы и начинали подвывать на разные голоса. Ставили обработанную Коласом народную сказку «Волк-дурень».
Трудно было разве что голос вовремя переменить, но мы оттачивали и этот навык. Правда, у нас, особенно у Жени, которая показывала ведущего героя — волка, после кукол болели руки. Читатель может задать вопрос: разве обязан экскурсовод ставить кукольные спектакли? Конечно, этому учат артистов, не историков и филологов. Дело в том, что музей посещают первоклассники с второклассниками, для которых даже упрощенная экскурсия по Дому Коласа — довольно тяжелое испытание. А небольшое «шоу» вполне подходит под их возраст. Стоя за ширмой, мы не раз становились свидетелями собственного артистического триумфа, так как дети нам верили и уходили из музея с ощущением праздника.
Екатерина Радюк.
Эпилог
Я совершенно не жалею о времени, проведенном в музее, хотя работа в нем финансово меня никак не обогатила. Я заметила, что нашим музеям часто не хватает качественного пиара — нестандартной промо-продукции, взрывных торжеств. Приятно, что за последний год музей Якуба Коласа очень «продвинулся» в этом направлении. Остается пожелать Дому Коласа успеха и процветания.
9 апреля 2014 года. Источник: газета «Звязда»,
в переводе: http://zviazda.by/2014/04/38216.html
Еще по теме: